Всё начинается с первой книгой — и не кончается никогда.
Если инстаграм не врет и моя память не спит с другим... кхм, извините. Так вот, этот пост бродит во мне уже месяц и иногда напоминает о себе.
Если помните, некоторое время назад меня знатно зацепила "Двенадцатая ночь" и я начала смотреть все постановки, которые могла найти. В основном они комедийные, разной степени душевности и упоротости, но в одном анонсе я увидела то, что меня удивило и заинтересовало - взгляд на финал пьесы как на не-счастливый конец. Это была наша, кажется, московская постановка в странном постапокалиптическом антураже, и вот теперь я увидела эту же идею, прекрасно раскрытую в декорациях Англии.
Итак, постановка Royal Shakespeare Company. Действие перенесено в условную Англию конца 19 века. Потерпевшие кораблекрушение - гости из Индии, что добавляет экзотики антуражу и работает плюсом к социальному расслоению. В интервью перед началом спектакля постановщик рассказывает, что они хотели взглянуть на пьесу как на достаточно трагичную историю, в которой "все влюбляются не в тех, в кого надо". Виола, которая хранит секрет и невольно приносит бурю в Иллирию. Граф Орсино, влюбляясь в своего пажа, остается с девушкой. Антонио, эпизодический благородный капитан, признается в любви Себатьяну, которому это чуждо. И Оливия, несчастная Оливия, так смертельно влюбленная в Цезарио-Виолу, что готова быть рядом как угодно - женой хоть его господина, хоть ее брата. Эта последняя сцена, в которой она участвует только как наблюдатель, но в которой от нее невозможно оторвать глаз: после появления Себастьяна (вот уж... персонаж) она совершенно без всякого выражения смотрит на него секунд десять - а потом полностью игнорирует, следя за Виолой.
Финальная строфа, принадлежащая в оригинале Орсино и показывающая разрешение всех проблем -
А вы, любезная сестра, позвольте
Нам быть при вас. Цезарио, пойдем;
Я буду так вас звать в мужской одежде.
А в той, что вам с рождения пристала, -
Хозяйкою и королевой бала.
- здесь она принадлежит Оливии. Четверка героев, остающихся в круге света: Оливия, которая предлагает руку Виоле. Виола отводит взгляд и тянется к Орсино. Орсино, переводящий взгляд на Себастьяна. Себастьян, протягивающий руки к Оливии. Темнота.
Линия слуг и Мальволио в желтых чулках как символ постановки - тоже то, на что теперь приходится смотреть по-другому. Кто смотрел Даунтон, вспомните Карсона. А теперь представьте его на месте Мальволио и как он будет жить после этой "шутки". Даже если это забудет хозяйка, не забудет он сам и уж тем более не забудут слуги. Вспомнить только Фесте, который с искренней злобой припоминал все нанесенные ему оскорбления. Здесь такая потеря лица, что как бы в петлю не полез.
И так весь спектакль - места, которые обычно сглаживаются жанром комедии, здесь оставлены драме.
И при этом какой жизнерадостный трейлер, оцените
Если помните, некоторое время назад меня знатно зацепила "Двенадцатая ночь" и я начала смотреть все постановки, которые могла найти. В основном они комедийные, разной степени душевности и упоротости, но в одном анонсе я увидела то, что меня удивило и заинтересовало - взгляд на финал пьесы как на не-счастливый конец. Это была наша, кажется, московская постановка в странном постапокалиптическом антураже, и вот теперь я увидела эту же идею, прекрасно раскрытую в декорациях Англии.
Итак, постановка Royal Shakespeare Company. Действие перенесено в условную Англию конца 19 века. Потерпевшие кораблекрушение - гости из Индии, что добавляет экзотики антуражу и работает плюсом к социальному расслоению. В интервью перед началом спектакля постановщик рассказывает, что они хотели взглянуть на пьесу как на достаточно трагичную историю, в которой "все влюбляются не в тех, в кого надо". Виола, которая хранит секрет и невольно приносит бурю в Иллирию. Граф Орсино, влюбляясь в своего пажа, остается с девушкой. Антонио, эпизодический благородный капитан, признается в любви Себатьяну, которому это чуждо. И Оливия, несчастная Оливия, так смертельно влюбленная в Цезарио-Виолу, что готова быть рядом как угодно - женой хоть его господина, хоть ее брата. Эта последняя сцена, в которой она участвует только как наблюдатель, но в которой от нее невозможно оторвать глаз: после появления Себастьяна (вот уж... персонаж) она совершенно без всякого выражения смотрит на него секунд десять - а потом полностью игнорирует, следя за Виолой.
Финальная строфа, принадлежащая в оригинале Орсино и показывающая разрешение всех проблем -
А вы, любезная сестра, позвольте
Нам быть при вас. Цезарио, пойдем;
Я буду так вас звать в мужской одежде.
А в той, что вам с рождения пристала, -
Хозяйкою и королевой бала.
- здесь она принадлежит Оливии. Четверка героев, остающихся в круге света: Оливия, которая предлагает руку Виоле. Виола отводит взгляд и тянется к Орсино. Орсино, переводящий взгляд на Себастьяна. Себастьян, протягивающий руки к Оливии. Темнота.
Линия слуг и Мальволио в желтых чулках как символ постановки - тоже то, на что теперь приходится смотреть по-другому. Кто смотрел Даунтон, вспомните Карсона. А теперь представьте его на месте Мальволио и как он будет жить после этой "шутки". Даже если это забудет хозяйка, не забудет он сам и уж тем более не забудут слуги. Вспомнить только Фесте, который с искренней злобой припоминал все нанесенные ему оскорбления. Здесь такая потеря лица, что как бы в петлю не полез.
И так весь спектакль - места, которые обычно сглаживаются жанром комедии, здесь оставлены драме.
И при этом какой жизнерадостный трейлер, оцените